Задыхаясь от бега, наконец-то замедляешь шаг при виде знакомой улицы. Справа светится жёлтым отчего-то открытое в три часа ночи кафе. Знакомишься с компанией ровестников, двое из них сообщают, что всего два дня назад они обручились. Сидишь, пьёшь с ними коктейли, куришь. Потом собираешься уходить - тут идти недалеко, всего каких-нибудь пять минут. Но это не в их правилах, и эти жалкие триста с чем-то метров ты проезжаешь на машине с мальчиком, которого зовут немного-немало Христос. Он говорит, что он, конечно, далеко не такой хороший, но старается. Желает спокойной ночи и уезжает. А ты проходишь мимо поля с пасущимися там овцами, и, немного не дойдя до бассейна, поднимаешься по винтовой лестнице, проходишь дальше, мимо выхода на крышу (откуда так хорошо, сидя с бутылкой виски, смотреть на тёмно-синее, цвета индиго, небо с такими огромными и яркими южными звёздами), открываешь дверь,
и падаешь на огромную деревянную, почти как у Ван Гога, кровать.
Конечно, можно было почитать перед сном, но - не сегодня.

1945

а у нас пати хард